Название: Бишоп
Автор: Alex Fox
Бета/вычитка: red mortem
Пейринг/Персонажи: William T. Spears/Sebastian Michaelis, намёк на Undertaker/ Grell Sutcliff, ОМП
Фандом: Kuroshitsuji
Рейтинг: R
Жанр: флафф, стёб и чёрный юмор
Дисклеймер: всё принадлежит только Тобосо Яна
Размер: мини
Предупреждения: AU, ООС, бред, намёк на MPREG.
Размещение: Вам оно надо?)
От автора: Огромное спасибо red mortem. Благодаря ему фанфик написался и выглядит именно так.
Саммари: Уильям Ти Спирс и Себастьян Михаэлис супруги. Жили они недолго и счастливо, пока в их жизнь не пришёл… он. Их сын.
fc02.deviantart.net/fs71/i/2011/292/d/3/the_boy...
Ребёнка зовут именно так, как назвала его автор оригинального арта, на этом сходства заканчиваются.
читать дальшеВ один солнечный летний день в Департаменте случился Сиэль.
Он явился в самый разгар рабочего дня, загадочно улыбаясь. Наверное, если бы он ворвался с мечом наперевес и армией демонов-некропедофилов на зубастых конях, эффект был бы менее грандиозным.
Жнецы деликатно уступали Сиэлю дорогу, словно тот был болен проказой.
- Мальчик, поди вон, тут жнецы работают, - буркнул Уильям, узрев чью-то макушку выше уровня стола.
- Это тебе, - приподнявшись на цыпочках, Сиэль с гаденькой улыбкой вручил начальнику департамента конверт.
С очень знакомой печатью.
- Что там? – вскинул бровь Уильям.
- А ты открой и посмотри, - улыбка мальчика стала ещё более мерзостной.
Вот уже час Грелль выслушивал льющиеся бесконечным потоком «Смерть, этого не может быть!» в исполнении Уильяма. Сатклифф видел начальника всяким: в студенчестве - ещё не таким оборзевшим, зазнавшимся в корягу, когда тот стал главой диспетчерского отдела - но нетрезвым, дрожащим и взъерошенным никогда.
- О, Смерть…
-… этого не может быть? – продолжил фразу Грелль, покачивая распечатанным письмом. – Смирись, Уилли. В одной палатке спали?
- Ну, спали, но не было…
- Конечно, не было! – всплеснул руками и повысил голос Грелль. – Просто так дети даже у демонов не появляются.
- Один раз не…
- О, конечно.
Уильям залпом осушил стакан.
- Женюсь.
Грелль подавился своим виски и закашлялся. Отдышавшись, он пристально воззрился на Уильяма.
- Ты с ума сошёл?
Это была самая пышная гражданская церемония из всех, что проходили в Департаменте.
Роскошный «хвост» из чёрной парчи на фраке «невесты» запомнился всем, впрочем, как и “ее” головокружительные каблуки вкупе с пышной многоярусной фатой.
Поступок Уильяма был назван «самым благородным за всю историю жнецов». Жениться на демоне, который наверняка шантажировал беднягу тем, что покроет позором имя его и незаконнорожденного (и, конечно, незаконнозачатого!) ребёнка – это так по-викториански и так искренне!
Демоны, приглашённые на церемонию «невестой», хихикали, точно гиены и вдохновенно кидались лепестками роз. Жнецы молча дожидались окончания церемонии, чтобы ответить помидорами и яйцами, которые заготовили заранее.
- Уилли, и всё же, почему? – спросил Грелль, которого впервые за долгое время видели в костюме.
На Ханне – «подружке невесты» фрак не сошёлся в груди, а платья на шафере не мог допустить Уильям. Посему демонесса собирала голодные взгляды присутствующих мужчин и завистливые - женщин на своём декольте, а Грелль молча упивался горем.
- Во-первых, финансовая сторона. Если узаконить отношения, то я не буду платить алименты и получу множество социальных льгот. Во-вторых, теперь в глазах окружающих я несчастный, соблазнённый демоном, честный и благородный, выходящий с хорошей миной при грязной игре. В-третьих, я люблю детей. И это уникальный ребёнок. Первый в истории ребёнок демона и Бога Смерти.
- Ну и сука же ты, Ти Спирс, - беззлобно съехидничал Грелль.
- Рационалист, - ответил Уильям и отвернулся.
Взгляд, которым он одарил Себастьяна, был исполнен обожания.
Уильям слишком ревностно охранял собственную личную жизнь, чтобы допустить, чтобы в неё вторглись коллеги. Себастьян знал это и нисколько не возражал. Демон вёл свою игру. Он давно привык к проклятьям, сыплющимся вслед, а потому репутация «коварного соблазнителя самого честного и порядочного» ему очень нравилась.
- Согласен ли ты… - начал хихикающий Гробовщик.
- Согласен, - ответил Уильям довольно резко.
- Я к Греллю обращался, - улыбнулся Легендарный.
- А нельзя ли побыстрее? – нахмурился «жених».
- Можно. Так вот, согласен ли ты, Ти Спирс… Нет, ну кто это писал? «Пока Смерть не разлучит вас», - прочитал он медленно. – Бред какой.
- Где поставить подпись? – терпение Уильяма подходило к концу..
- Погоди, я только начал глумиться! Эй… эй, отдай мне лист, куда!
Себастьян, поставив росчерк в нужном месте после того, как это сделал Уильям, протянул бланк Гробовщику.
- Вооот, - Легендарный старательно вывел собственную подпись. – Отдам, как поцелуетесь.
- Да я прямо здесь желаю продолжить незаконно прелюбодействовать, вне зависимости от того, поставят подпись или нет, - пленительно улыбнулся Себастьян, откидывая фату и притягивая к себе оторопевшего Уильяма.
- А давайте, - воодушевился Грелль.
- Поимейте совесть! – заволновалась толпа.
Платиновое кольцо, инкрустированное рубинами, было самым нескромным подарком жениха невесте за всю историю свадеб в Департаменте.
- Как мы его назовём?
- Почему сразу «его»?
- У двух мужчин будет… девочка?
- Уильям…
- Прекрати ржать, как лошадь Пржевальского, Себастьян!
- Уильям, твоя логика просто потрясает своей логичностью. Почему бы и нет?
- Я не представляю, что делать с девочкой.
- А с мальчиком?
- Он станет первым в истории жнецом…
- Жнецом?
- Конечно.
- Уильям, вероятность того, что ребёнок будет жнецом всего пятьдесят процентов. Как и того, что он будет демоном.
- Демоном?
- Демонессой, самой милой на свете. С огромными зелеными глазами, как у тебя, и черными локонами, как у... нас.
- Он, кажется, толкается…
- Ты улыбаешься?..
- Он родится в июне? Неужели будет «раком» по зодиаку?
- О, и ты туда же? Конечно. И «Есениным» по ТИМу.
- Принести воды?
- Да… пожалуйста.
Характер Себастьяна с каждым днём становился всё более порывистым, однако он даже в шутку не издевался над трепетными улыбками Уильяма. И, конечно же, под пытками не рассказал бы никому о том, как они вместе украшают детскую, обмениваясь нежностями.
Тем не менее, ничто не мешало Себастьяну спускать зарплату Уильяма до последнего шиллинга, и каждый раз устраивать светопреставление со швырянием ножей и вилок в каждой конторе, где оформлялась очередная бумажка.
«Он же в положении», - с горестным видом извинялся Уильям.
«Да-да, конечно», - верили ему госслужащие.
«Круто мы их», - хохотали они вечером за чаем.
«А завтра я вместо тебя в налоговую схожу», - ласково улыбался Себастьян, начищая столовое серебро.
«Только не насмерть!» - увещевал его Уильям, телепортируя ко входу в контору.
«Убью их, зато выдерну тебя на обед», - посылал воздушный поцелуй Себастьян.
- … и, заканчивая доклад… - Рональд понизил голос до шёпота. – Грелль, не буди Уилла, а? Скажи ему потом, что я хорошо отвыступался и всё такое? Ладно? - он сделал щенячьи глаза.
- Скажу, - вздохнул Грелль.
Подойдя к шкафу, он достал оттуда плед, которым укрыл Уильяма; тот до последнего момента стоически притворялся внимательно слушающим, но под конец доклада сдался и задремал.
- Пошли, - поманил Грелль Рональда к двери, подтыкая уголки под локти спящему начальнику.
- Неужели до сих пор по ночам продолжается медовый месяц? – поиграл бровью блондин. – Мм… Ханна, кажется, свободна.
- Идиот ты, Нокс, - фыркнул Грелль. – Как ты думаешь, кто тот «анонимный” разоритель, который ночью оборвал всю клубнику в оранжерее начальника Департамента?
- Неужели… - ахнул Рональд.
- Конечно, - заверил Грелль, и, хлопнув напарника по плечу, направился звонить Гробовщику, пользуясь свободной минуткой. – Предохраняйся, друг мой.
- Тише…
Оба мужчины, склонившись над колыбелькой, затаили дыхание.
- Он дышит…
- Уильям?
- Да?
- Ты что, никогда живых детей не видел?
- Да, как-то мёртвых в основном, а что? Можно подумать, ты видел?
- Видел. Хоть бы и граф Фэнтомхайв.
- Не ругайся при Бишопе.
- Как его зовут?
- Бишоп Ви Михаэлис. А что?
- Я тебя обожаю.
- Себастьян… м… ты же ребёнка… разбудишь… тебе же нель… ладно, понял, сдаюсь…
- Сюрпри-из!
Уильям, держащий в руке бутылочку с молоком, едва не выронил её, но Себастьян успел перехватить ее в полете. Мягко погладив мужа по спине, он пошел открывать нежданным гостям.
- Сколько лет, сколько зим! Себастьян, потрясающе выглядишь! Уилл, поздравляю, - источая нездравый позитив, Гробовщик хлопал по спине одного и тряс руку второму.
- Ты с детской бутылочкой – это так мило, - затрепетал ресницами Грелль.
- Кому-нибудь расскажешь в отделе – прибью, - пообещал Уильям, начавший сатанеть.
- Никому не расскажу! – отозвался Грелль, и, выпрямив руку с фотоаппаратом в ней, нажал на кнопку. – Улы-боч-ка! Вот так! Фоточки покажу. А теперь, давайте групповой снимочек!
Себастьян с удовольствием обнял Уильяма, потерявшего дар речи от такого нахальства.
- Где моя коса? – прошипел глава семейства.
- В кладовке, - отозвался Себастьян.
Уильям, вручил ему бутылочку и направился в обозначенном направлении.
- Проходите, прошу. Простите, мы несколько не ожидали гостей, - Себастьян коротко обрисовывал ситуацию, принимая пальто и прислушиваясь к приглушённым звукам из кладовки. – Просто у Бишопа режутся зубки, вот и…
- О, это так мило, - воодушевленно пропел Грелль. – А можно взглянуть?
Вскоре Себастьян вернулся с ребёнком на руках и позволил сфотографировать его без вспышки. Бишоп нисколько не заинтересовался гостями, посвятив всё внимание бутылочке, которую получил от родителя. Причмокивая, малыш вдохновенно ужинал, собирая умилительные вздохи гостей.
- Любимый, а у нас когда такой будет? – Грелль так дёрнул Гробовщика за рукав, что едва не оторвал его.
- Да хоть сейчас займемся, если тебе неймется, - игриво усмехнулся Гробовщик.
- Только ребёнка не разбудите, - флегматично отозвался Себастьян.
- Грелль, отпуска не дам. И делайте что хотите, но не здесь, - на пороге холла возник Уильям с косой.
- Сразу видно, с появлением ребёнка никакой личной жизни, - не удержался от ехидства Легендарный, поднимаясь на ноги.
- Да ну что Вы, - обворожительно улыбнулся Себастьян, медленно окидывая Уильяма плотоядным взглядом.
- Ревнует, - вздохнул Грелль. – Можно подержать?
- Разве что немного, - ответил Себастьян.
Грелль бережно принял из рук демона свёрток с малышом и сощурился, рассматривая это чудо природы. Ребёнок, как ребёнок, но, если приглядеться, то глаза у малыша были характерного зелёного для жнецов цвета, и, судя по всему, видел он неважно. Примечательными у малыша были чёрные ногти и слишком светлая кожа, как для человека.
Гробовщик обнял Грелля со спины и склонился над малышом.
- Плохо спит? В молоке мак? – принюхался он.
- Да, зубки режутся, - ответил Себастьян.
- Нет, не зубки, - широко улыбнулся Легендарный, и, отодвинув в сторону волосы на голове Бишопа, продемонстрировал крохотный бугорок. – Рожки.
- О, Смерть… - простонал Уильям.
- О, Ад… - Себастьян едва успел скрыть бесконечное умиление во взгляде.
Грелль только головой покачал: прежде демон начинал сдвигать брови домиком и лепетать что-то восторженное при виде кошек, а теперь ещё и Бишоп…
- Ой, Себастьянчик, а мы же тебе подарочек принесли! И вообще вам всем!
Грелль суетливо прошмыгнул в прихожую и вскоре вернулся с объемной сумкой в руках.
- О…
Из сумки высунулся чёрный котёнок.
- Ой… Кажется, он уделал отчёт, - вздохнул Грелль, невинно улыбаясь Уильяму.
Себастьян тут же оказался потерянным для общества.
Бормоча что-то невнятное, демон заключил орущее и гадящее от страха животное в объятия и принялся тискать подушечки на его лапках.
- Сатклифф, у тебя есть три секунды, чтобы придумать, почему я не должен убивать тебя за испорченный годовой отчёт, - Уильям поправил очки косой.
- Дорогой, принеси наши подарочки, - распорядился Грелль, тиская малыша.
- Оставляю вас, - ухмыльнулся Легендарный.
- Только отпусти Бишопа, - Уильям зловеще улыбнулся.
- Да как я могу, он же такой пупуся! Ути-пути, какие мы шлаткие! Какие у нас пяточки, рожки! Гробо, иди сюда!
- На, вот, - вручив Уильяму какой-то свёрток, Легендарный заглянул через плечо Греллю. – Ой, посмотри, он смотрит на нас! Привет, парень… Он улыбается...- с губ сорвался полный умиления вздох.
Уильям с ужасом взирал на Содом и Гоморру, творящуюся в его доме: тискающий кошку муж, теребящие малыша Грелль и Гробовщик.
- А что это он делает? – спросил Грелль, подозревая неладное, и, отстранив малыша, взвизгнул от неожиданности – Он писает… Какая прелесть!
Лицо жнеца озарила широкая улыбка; он осторожно промокнул пятно платком и принялся тискать Бишопа с удвоенной силой.
- О, Смерть… - простонал Уильям.
- Это так мило, - шептал Гробовщик. – Ты его крёстный, дорогой.
- О… - простонал Грелль, сдвигая брови домиком. – Ты прав! Ах, у малыша есть настоящая крестная! Добрая, красивая и очень любящая! Нет, ну в самом деле! Уилли, - топнул обутой в лаковый сапожок ногой Сатклифф, - я подарю ему косу. Какую захочу!
- Ми-ло… - отозвался малыш, вцепляясь ручонками в палец новоявленного крёстного.
Воцарилась тишина.
- Он сказал, что я милый!
- Ты милый!
- Бишоп говорит?! О, моя ты радость!
«Смерть, это невозможно…» - вздохнул Уильям, со скепсисом наблюдая за происходящим безобразием.
Чтобы немного привести мысли в порядок, глава семейства направился к сумке, которую принёс Грелль, в надежде спасти отчет. Если от него, конечно, что-то осталось.
Тщетно. Папка с результатами труда диспетчера Сатклиффа была уделана по всем пунктам. Брезгливо сморщившись, жнец приподнял её кончиками пальцев за край.
- Ты расстроен? – Себастьян уже стоял за его спиной, виновато улыбаясь.
- Нет, просто несколько… обескуражен происходящим, ещё и эта кошка, - Уильяму стало стыдно за сказанное.
Себастьян привык к обществу, к людям или нелюдям, над которыми любил издеваться, а теперь он оказался отрезанным от социума из-за Бишопа.
- Хорошая кошка, - поспешил улыбнуться Уильям в ответ на взволнованный взгляд Себастьяна.
- Это кот, - проворковал демон, почёсывая урчащее животное за ухом.
«Везде-то ты, милый, был, всё-то знаешь…» - вздохнул про себя жнец.
- Назовём его Отчёт, - торжественно объявил глава семейства, косясь на мокрую папку.
Себастьян издал тихий звук, который всегда воспроизводил, когда страстно желал захохотать, но не хотел обидеть Уильяма.
- Да, дорогой.
***
- Себастьян, я дома, - Уильям появлялся неслышно, а потому неизменно оповещал о своём возникновении дома голосом.
- Ты, как и всегда, вовремя, - улыбался Себастьян, одной рукой забирая у мужа косу и метким броском отправляя её в угол гостиной, а второй притягивая Уильяма для поцелуя.
- А где…? – шептал жнец, послушно опускаясь на спинку кресла, и, пока супруг возился с его галстуком, спешил задать животрепещущий вопрос.
- Бишоп занят отчётом, - отвечал Себастьян, спеша занять рот Уильяма чем-то более приятным, нежели задавание сложных вопросов.
- И как прошёл день? – спросил у сына пришедший с работы отец.
Бишоп, шмыгнув носом, прекратил размазывать пюре по тарелке и кромсать вилкой котлету. Широко распахивая огромные зелёные глазищи и поправляя очки в тяжеленной оправе (чем очень умилял Уильяма), мальчик ответил давно заученной фразой:
- Занимался отчётом, папа.
- Хорошо, - подобная похвала была самой грандиозной из его уст.
Каково же было удивление Уильяма,когда однажды он застал Бишопа за дрессировкой кота.
Это многое объяснило начальнику диспетчерского отдела.
***
- Себастьян, можно тебя на пару слов? – вкрадчиво спросил Уильям, отрывая супруга от декорирования стен детской комнаты розовыми пони, которые ели радугу.
- Да, дорогой? – отозвался демон, и, отступив на шаг, резко сделал выпад вперёд, пририсовывая рядом с пышным хвостом лошадки бабочку. – Вот так лучше. Ты что-то хотел спросить?
- Да. Почему в детской розовые пони?
- Понимаешь, дорогой, у нас, если ты не заметил, есть ребёнок и он… маленький, - ответил Себастьян, тщательно вытирая кисточку от краски.
- Да, но он всё-таки демон. Причём, не просто демон, а сын бога смерти и демона. Ты должен понимать, что это налагает на него особые нормы поведения. А ты превращаешь нашего ребенка в... Вот это, например, что такое? – Уильям ткнул в коллекцию плюшевых зайчиков, которая возвышалась горкой посредине детской.
- Игрушки, - ответил Себастьян.
- Очень хорошо. А что было у тебя в детстве?
Повисла неловкая пауза. Себастьян разводил на палитре краску. На Уильяма он не смотрел.
- Я смутно помню свою бытность юным демоном, но у меня, кажется, не было игрушек. Черепа были. А игрушек нет.
- Ты неправильно меня понял, - Уильям заглянул в лицо супругу. – То есть, я понял твою мысль. Бишопу нужны игрушки, однако ты несколько перегибаешь палку. Быть может, нашему мальчику больше подойдут кубики, конструктор… Игрушечные поезда, или, к примеру, солдатики?
- Ты, как и всегда, прав, - улыбнулся Себастьян.
Бишоп катал по паласу паровоз, сопровождая процесс звуками, напоминающими то ли жужжание газонокосилки, то ли визг пилы крёстного. Уильям с умилением смотрел на то, как сын пытался наехать паровозиком на Отчёта, который прыгал с пола на стол, стул, диван, кресло.
- Хорошо, - похвалил он сына.
- Пойдём, я сварил кофе, - увёл супруга на кухню Себастьян.
Уходя, он показал сыну какой-то знак за спиной. Когда их шаги стихли, Бишоп, поправив очки, извлёк из-под диванной подушки трёх плюшевых кроликов.
«Когда папа не видит…»
***
Семейные советы проходили спокойно: без драк, без метания предметов, без угроз и криков, однако воздух искрил так, что можно было прикуривать.
Бишоп кушал. Точнее, уже второй час терзал котлету, скармливая её томящемуся под столом Отчёту, пока родители были заняты. В кармане лежала ещё одна, чтобы покормить бродячую собаку. В нагрудном карманчике жилета был спрятан хлеб для папиных голубей. Котлета предательски пропитывала ткань жиром, но спорящие родители не замечали этого.
- Ты хочешь, чтобы Бишоп вырос таким же, как и все жнецы?
- Это ты так витиевато оскорбил меня?
- А я разве скрывал, что вообще людей и не-людей не очень, и питаю признательность и чувства в индивидуальном порядке? Ты вот не скрываешь нелюбви к демонам и до сих пор в бранных выражениях поминаешь чёрта.
- Извини.
- И иногда говоришь «спасибо».
- Прости.
- И вообще…
- Речь идёт о Бишопе и учебном заведении, дорогой. У демонов отсутствуют школы, университеты и вообще учебные заведения. Выбор очевиден.
- Да, потому, что мы обучаем друг друга в индивидуальном порядке. И я хочу заняться этим сам. Уроки макраме может давать Клод, Ханна расскажет Бишопу о том, как выращивать цветы, а Сиэля я приведу в качестве примера каким быть не надо.
- Через мой труп, - безапелляционно заявил Уильям.
- Папа… - проговорил Бишоп, уволакивая под шумок ещё две котлеты. – А может, я и там, и там учиться буду? Я хочу быть таким, как вы оба.
- Умение быть убедительным – в меня, - улыбнулся уголками губ Уильям, едва не светясь от восторга.
- Умение искать компромиссы и красноречие – от меня, - добавил Себастьян, кивая сыну.
***
- Себастьян, что ты делаешь? – спросил Уильям, отрываясь от проверки тетрадки Бишопа.
- Зашиваю школьный пиджак, - вздохнул демон.
- Неужели дрался? – вскинул бровь Уильям, с трудом сдерживая довольную улыбку. – То есть, как это нехорошо. Нельзя все вопросы решать только грубой силой. Общий язык надо находить даже с представителями другой расы…
- Это приводит к свадьбам, - съехидничал Себастьян, ловко перегрызая нитку.
- Очень смешно.
- А, по-моему, весьма, - невинно улыбнулся демон. – Кстати, нас вызывают в Академию.
***
Случай был, конечно же, уникальный. Во-первых, сам ребёнок был весьма необычен. Во-вторых, к директору явились два отца и, как ни странно, ни одной матери. В-третьих, впервые порог Академии переступил демон.
- Наш сын что-то натворил? - поинтересовался Уильям, бросая быстрый взгляд на Себастьяна. - Он дрался со сверстниками? Силой вынудил старосту отдать полномочия ему? Организовал партию в поддержку полукровок? Спорил с учителем?
Его голос разве что не дрожал от волнения. Разумеется, его сын не мог быть другим! Бишоп не ел сладостей, не играл с мягкими игрушками, был тихим и послушным мальчиком, который, конечно, втайне мечтал о мировом господстве и однажды он…
- Ну что вы, - расплылся в улыбке директор. – Бишоп Ви Михаэлис самый милый и очаровательный ребёнок, который когда-либо учился у нас. Он быстро усваивает материал, мистер Спирс, он самый добрый, самый отзывчивый и инициативный. Бишоп – всеобщий любимец. Он шьёт, вышивает, играет на кларнете и готовит гренки. А уж как он поёт и танцует… Мистер Спирс, Вы хорошо себя чувствуете? У вас глаз дёргается, вам плохо?
- С ним всё хорошо, мистер Спирс так радуется, - бескомпромиссно обрубил Себастьян, сгребая супруга в охапку и придвигая графин с водой.
- Ч-что? Т-танцы?.. С-стишки?.. – бормотал Уильям, старательно пытаясь не потерять сознание.
В канун Рождества Уильям узнал о сыне многое.
Бишоп, наряженный в розовый костюмчик, украшенный золотой тесьмой, был настоящим украшением праздника. Он водил хороводы, пел, рассказывал стишки, а в конце раздарил всем детям по плюшевому зайчику, которых сшил сам. Его никто не боялся, перед ним никто не трепетал. Девочки наматывали на его рожки ленты, и Бишоп выглядел очень довольным.
«Но он должен быть… серьёзным, - шептал про себя потрясённый Уильям. – Всё воспитание пошло насмарку. Наш сын… милый. Смерть, лучше бы я не дожил до этого дня».
Себастьян улыбался. Уильям ни секунды не сомневался в том, кто именно кормил Бишопа сладостями, учил глупостям, вручал всех дурацких плюшевых мишек и разрешал играть с котом.
Закрывшись от всего мира газетой, начальник диспетчерского управления Ти Спирс прятался от взглядов коллег из отдела. Над ним никто не осмеливался посмеиваться в открытую, однако о том, что злословят, смеются и подшучивают за глаза, Уильям знал. Тем не менее, связываться с и без того злым начальством никому не хотелось, а потому ему любезно улыбались, мило здоровались, но ни единая живая душа даже за вознаграждение не спросила бы «а как дела?» Интересоваться этим было запрещено.
К его диванчику проталкивался Грелль. Он источал любовь и позитив, придерживая рукой огромный живот. Мило краснея, Сатклифф в красках и на весь отдел рассказывал о том, как они «со второй половинкой» ждут прибавления в семействе и скупают приданое для будущего малыша.
Отогнув угол газеты, Уильям, окинул Грелля критическим взглядом и покачал головой. В этот миг аловолосый посмотрел в его сторону и, вскинув вверх руку, направился к диванчику начальника.
- Уилли… - ласково проворковал он. – Ай, Уилли, давай ты не будешь делать вид, что ты меня не слышишь и не замечаешь. Кроме того, мне стоять тяжело, подвинься-ка.
- Сатклифф, во-первых, тут посторонние. Во-вторых, - он свернул газету, - декретный отпуск всё равно не получишь. В-третьих, рубашку застегни, подушку видно.
Уильям всматривался в лицо Грелля, надеясь прочитать хотя бы намёк на смущение, но куда там! Грелль обворожительно улыбнулся и застегнул рубашку, не моргнув и глазом.
Схватив из пачки отчётов верхний, он, игнорируя испепеляющий взгляд аккуратиста-Уильяма, принялся обмахиваться им.
- Скажу тебе по секрету до-ро-гой, - пропел Грелль, заслонившись бумагами ото всех, - что отпуск, в связи с прибавлением в семействе ты мне всё-таки дашь.
- Сатклиифф. Ты мужчина. Гробовщик тем более. Как? – прошипел Уильям едва ли не по слогам.
- Ну, у вас же с Себастьянчиком как-то получилось и ничего, - отмахнулся Грелль.
В диспетчерской стало тихо. Молча притянув Грелля за лацканы пиджака, Уильям уставился исполненным ненавистью взглядом в невинные очи Сатклиффа.
- Я же просил…
- Уилли, давай мы не будем ссориться? – ласково прошептал Грелль, трогая подушку. – Ты что-то слышал о генной инженерии? Так вот. Приглашаю тебя на крестины.
- Спасибо, - буркнул Уильям.
- Послушай, от одного твоего вида молоко киснет и превращается в плесень, - Грелль всегда говорил правду в лицо. – Другой радовался бы, что у него такой милый ребёнок. И вообще, Бишоп – особенный.
- Он боится косы, - выдавил Уильям, впервые за всё время их знакомства жалуясь вслух. – Он снимает очки, чтобы не выглядеть в них «как бука» и нередко врезается в косяки. Он затискал всех животных в округе. Бишоп вообще не хочет работать в департаменте и хочет быть… ветеринаром, чтобы помогать всем бездомным животным! Я желал для него карьеры в департаменте, я уже занял место в группе для подготовки именно в диспетчерский отдел, я заказал обложку, чтобы подарить ему, когда у него будет первая книга Смерти…
- Уилли, замри. Обниму, не бей, - Грелль крепко сжал в объятиях старого друга. – У тебя, дурака, отличный сын. И чудесный муж. И оба они демоны. Смирись. Купи плюшевого зайку, цветы и немедленно иди домой!
- Грелль, убери подушку Смерти ради, - пробурчал Уильям недовольно.
***
Точек зрения на воспитание Бишопа было две: Уильяма и неправильная. Себастьян, который вволю насмотрелся на то, как рос Сиэль, страстно желал для своего ребёнка другой судьбы. Вопреки рекомендациям Уильяма, он задаривал Бишопа плюшевыми кроликами, лавандовыми пони, носочками с помпончиками, шоколадками и огромными полосатыми леденцами. Ему хотелось, чтобы у его сына было нормальное детство.
Уже неделю они с супругом не разговаривали.
Себастьян вернулся домой, как и всегда, с тяжёлым сердцем. Удивлению его не было предела, когда, расстёгивая пальто, он увидел на полу лепесток розы. Дорожка вела куда-то наверх, в спальню. Голоса Уильяма и Бишопа доносились из гостиной.
- Разве это похоже на поросёнка?
- Папа, это зайчик!
- Зайчик? Очень похож.
Себастьян несколько раз ущипнул себя за руку, не веря своим глазам.
Его мужчины сидели на полу; Бишоп рисовал новыми цветными карандашами на квартальном отчёте Уильяма, а сам глава семейства мастерил из цветной бумаги журавлика.
- Дорогой, я… - жнец спешно поднялся с пола.
Помимо джинсов и футболки на нём был передник.
- Сжёг ужин? – Себастьян без труда распознал характерный запах горелого и, приблизившись, сгрёб в охапку обоих. – Мыть руки и обедать.
- Я предлагаю пообедать в МакДональдсе, а потом в кино на…
- Что ты сказал, дорогой? У меня,что-то со слухом?
Себастьян всё больше напоминал кобру с каждым словом, теснее сжимая объятия.
– Куда-куда мы пойдём? Никакого МакДональдса.
- Слушаюсь, любимый.
- То-то же, - ухмыльнулся демон, словно сытый кот.
***
Как и хотел Уильям, Бишоп всё же оказался этаким оружием массового поражения.
Едва мальчик впервые переступил порог Департамента, как суровые бюрократы едва не задохнулись от умиления: ах, рожки, ах, зеленые глазки, ах, какие у него ровные белоснежные клычки и очаровательная улыбка!
Малыш сразил всех наповал, и вскоре вовсю разрисовывал отчеты и пачкал строгие костюмы жнецов кремом с пирожных.
- Тоже вариант, - пожал плечами Уильям, приподнимая уголок губ.
- А нашего бейбика я приведу завтра, - нежно проворковал Грелль. – Точнее, Гробо приведёт пусю к мамочке!
- Сегодня ты не привёл – боялся, что мой сын милее твоего? – горделиво ухмыльнулся Уильям.
- Пфф, вот уж нет! Сегодня папочка выбирает сладуле серёжку в пупок, потом они красят волосы в малиновый и заплетают афрокосички. Столько дел, столько дел! А еще папочка ведет нас по магазинам. Малышу нужны сапожки. Гробовщик настаивает на Мартенсах, а я считаю, что чем раньше пуся встанет на каблуки, тем лучше! Оу, ты не представляешь, как сложно найти обувь, которая устроила бы нас всех! Ножка крохотная, - посетовал Грелль.
Уильям молча покивал. Он был крайне деликатен, если вопрос касался детей.
***
- У Бишопа появилась подружка? – осторожно спросил Уильям у мужа, прислушиваясь к звукам наверху.
- А чёрт его знает, - отозвался Себастьян, опуская вымытую тарелку на полку.
- Вот и славн… В смысле, «чёрт его знает»? – окончательно оторвался от отчёта Уильям.
- Я до сих пор понятия не имею, какого пола ребёнок Гробовщика и Грелля.
Переглянувшись, родители обменялись усталыми улыбками. Уильям, было нахмурился, но потом нейтрально повёл плечами.
- Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не было Сиэлем, - улыбнулся он Себастьяну.
Автор: Alex Fox
Бета/вычитка: red mortem
Пейринг/Персонажи: William T. Spears/Sebastian Michaelis, намёк на Undertaker/ Grell Sutcliff, ОМП
Фандом: Kuroshitsuji
Рейтинг: R
Жанр: флафф, стёб и чёрный юмор
Дисклеймер: всё принадлежит только Тобосо Яна
Размер: мини
Предупреждения: AU, ООС, бред, намёк на MPREG.
Размещение: Вам оно надо?)
От автора: Огромное спасибо red mortem. Благодаря ему фанфик написался и выглядит именно так.
Саммари: Уильям Ти Спирс и Себастьян Михаэлис супруги. Жили они недолго и счастливо, пока в их жизнь не пришёл… он. Их сын.
fc02.deviantart.net/fs71/i/2011/292/d/3/the_boy...
Ребёнка зовут именно так, как назвала его автор оригинального арта, на этом сходства заканчиваются.
читать дальшеВ один солнечный летний день в Департаменте случился Сиэль.
Он явился в самый разгар рабочего дня, загадочно улыбаясь. Наверное, если бы он ворвался с мечом наперевес и армией демонов-некропедофилов на зубастых конях, эффект был бы менее грандиозным.
Жнецы деликатно уступали Сиэлю дорогу, словно тот был болен проказой.
- Мальчик, поди вон, тут жнецы работают, - буркнул Уильям, узрев чью-то макушку выше уровня стола.
- Это тебе, - приподнявшись на цыпочках, Сиэль с гаденькой улыбкой вручил начальнику департамента конверт.
С очень знакомой печатью.
- Что там? – вскинул бровь Уильям.
- А ты открой и посмотри, - улыбка мальчика стала ещё более мерзостной.
Вот уже час Грелль выслушивал льющиеся бесконечным потоком «Смерть, этого не может быть!» в исполнении Уильяма. Сатклифф видел начальника всяким: в студенчестве - ещё не таким оборзевшим, зазнавшимся в корягу, когда тот стал главой диспетчерского отдела - но нетрезвым, дрожащим и взъерошенным никогда.
- О, Смерть…
-… этого не может быть? – продолжил фразу Грелль, покачивая распечатанным письмом. – Смирись, Уилли. В одной палатке спали?
- Ну, спали, но не было…
- Конечно, не было! – всплеснул руками и повысил голос Грелль. – Просто так дети даже у демонов не появляются.
- Один раз не…
- О, конечно.
Уильям залпом осушил стакан.
- Женюсь.
Грелль подавился своим виски и закашлялся. Отдышавшись, он пристально воззрился на Уильяма.
- Ты с ума сошёл?
Это была самая пышная гражданская церемония из всех, что проходили в Департаменте.
Роскошный «хвост» из чёрной парчи на фраке «невесты» запомнился всем, впрочем, как и “ее” головокружительные каблуки вкупе с пышной многоярусной фатой.
Поступок Уильяма был назван «самым благородным за всю историю жнецов». Жениться на демоне, который наверняка шантажировал беднягу тем, что покроет позором имя его и незаконнорожденного (и, конечно, незаконнозачатого!) ребёнка – это так по-викториански и так искренне!
Демоны, приглашённые на церемонию «невестой», хихикали, точно гиены и вдохновенно кидались лепестками роз. Жнецы молча дожидались окончания церемонии, чтобы ответить помидорами и яйцами, которые заготовили заранее.
- Уилли, и всё же, почему? – спросил Грелль, которого впервые за долгое время видели в костюме.
На Ханне – «подружке невесты» фрак не сошёлся в груди, а платья на шафере не мог допустить Уильям. Посему демонесса собирала голодные взгляды присутствующих мужчин и завистливые - женщин на своём декольте, а Грелль молча упивался горем.
- Во-первых, финансовая сторона. Если узаконить отношения, то я не буду платить алименты и получу множество социальных льгот. Во-вторых, теперь в глазах окружающих я несчастный, соблазнённый демоном, честный и благородный, выходящий с хорошей миной при грязной игре. В-третьих, я люблю детей. И это уникальный ребёнок. Первый в истории ребёнок демона и Бога Смерти.
- Ну и сука же ты, Ти Спирс, - беззлобно съехидничал Грелль.
- Рационалист, - ответил Уильям и отвернулся.
Взгляд, которым он одарил Себастьяна, был исполнен обожания.
Уильям слишком ревностно охранял собственную личную жизнь, чтобы допустить, чтобы в неё вторглись коллеги. Себастьян знал это и нисколько не возражал. Демон вёл свою игру. Он давно привык к проклятьям, сыплющимся вслед, а потому репутация «коварного соблазнителя самого честного и порядочного» ему очень нравилась.
- Согласен ли ты… - начал хихикающий Гробовщик.
- Согласен, - ответил Уильям довольно резко.
- Я к Греллю обращался, - улыбнулся Легендарный.
- А нельзя ли побыстрее? – нахмурился «жених».
- Можно. Так вот, согласен ли ты, Ти Спирс… Нет, ну кто это писал? «Пока Смерть не разлучит вас», - прочитал он медленно. – Бред какой.
- Где поставить подпись? – терпение Уильяма подходило к концу..
- Погоди, я только начал глумиться! Эй… эй, отдай мне лист, куда!
Себастьян, поставив росчерк в нужном месте после того, как это сделал Уильям, протянул бланк Гробовщику.
- Вооот, - Легендарный старательно вывел собственную подпись. – Отдам, как поцелуетесь.
- Да я прямо здесь желаю продолжить незаконно прелюбодействовать, вне зависимости от того, поставят подпись или нет, - пленительно улыбнулся Себастьян, откидывая фату и притягивая к себе оторопевшего Уильяма.
- А давайте, - воодушевился Грелль.
- Поимейте совесть! – заволновалась толпа.
Платиновое кольцо, инкрустированное рубинами, было самым нескромным подарком жениха невесте за всю историю свадеб в Департаменте.
- Как мы его назовём?
- Почему сразу «его»?
- У двух мужчин будет… девочка?
- Уильям…
- Прекрати ржать, как лошадь Пржевальского, Себастьян!
- Уильям, твоя логика просто потрясает своей логичностью. Почему бы и нет?
- Я не представляю, что делать с девочкой.
- А с мальчиком?
- Он станет первым в истории жнецом…
- Жнецом?
- Конечно.
- Уильям, вероятность того, что ребёнок будет жнецом всего пятьдесят процентов. Как и того, что он будет демоном.
- Демоном?
- Демонессой, самой милой на свете. С огромными зелеными глазами, как у тебя, и черными локонами, как у... нас.
- Он, кажется, толкается…
- Ты улыбаешься?..
- Он родится в июне? Неужели будет «раком» по зодиаку?
- О, и ты туда же? Конечно. И «Есениным» по ТИМу.
- Принести воды?
- Да… пожалуйста.
Характер Себастьяна с каждым днём становился всё более порывистым, однако он даже в шутку не издевался над трепетными улыбками Уильяма. И, конечно же, под пытками не рассказал бы никому о том, как они вместе украшают детскую, обмениваясь нежностями.
Тем не менее, ничто не мешало Себастьяну спускать зарплату Уильяма до последнего шиллинга, и каждый раз устраивать светопреставление со швырянием ножей и вилок в каждой конторе, где оформлялась очередная бумажка.
«Он же в положении», - с горестным видом извинялся Уильям.
«Да-да, конечно», - верили ему госслужащие.
«Круто мы их», - хохотали они вечером за чаем.
«А завтра я вместо тебя в налоговую схожу», - ласково улыбался Себастьян, начищая столовое серебро.
«Только не насмерть!» - увещевал его Уильям, телепортируя ко входу в контору.
«Убью их, зато выдерну тебя на обед», - посылал воздушный поцелуй Себастьян.
- … и, заканчивая доклад… - Рональд понизил голос до шёпота. – Грелль, не буди Уилла, а? Скажи ему потом, что я хорошо отвыступался и всё такое? Ладно? - он сделал щенячьи глаза.
- Скажу, - вздохнул Грелль.
Подойдя к шкафу, он достал оттуда плед, которым укрыл Уильяма; тот до последнего момента стоически притворялся внимательно слушающим, но под конец доклада сдался и задремал.
- Пошли, - поманил Грелль Рональда к двери, подтыкая уголки под локти спящему начальнику.
- Неужели до сих пор по ночам продолжается медовый месяц? – поиграл бровью блондин. – Мм… Ханна, кажется, свободна.
- Идиот ты, Нокс, - фыркнул Грелль. – Как ты думаешь, кто тот «анонимный” разоритель, который ночью оборвал всю клубнику в оранжерее начальника Департамента?
- Неужели… - ахнул Рональд.
- Конечно, - заверил Грелль, и, хлопнув напарника по плечу, направился звонить Гробовщику, пользуясь свободной минуткой. – Предохраняйся, друг мой.
- Тише…
Оба мужчины, склонившись над колыбелькой, затаили дыхание.
- Он дышит…
- Уильям?
- Да?
- Ты что, никогда живых детей не видел?
- Да, как-то мёртвых в основном, а что? Можно подумать, ты видел?
- Видел. Хоть бы и граф Фэнтомхайв.
- Не ругайся при Бишопе.
- Как его зовут?
- Бишоп Ви Михаэлис. А что?
- Я тебя обожаю.
- Себастьян… м… ты же ребёнка… разбудишь… тебе же нель… ладно, понял, сдаюсь…
- Сюрпри-из!
Уильям, держащий в руке бутылочку с молоком, едва не выронил её, но Себастьян успел перехватить ее в полете. Мягко погладив мужа по спине, он пошел открывать нежданным гостям.
- Сколько лет, сколько зим! Себастьян, потрясающе выглядишь! Уилл, поздравляю, - источая нездравый позитив, Гробовщик хлопал по спине одного и тряс руку второму.
- Ты с детской бутылочкой – это так мило, - затрепетал ресницами Грелль.
- Кому-нибудь расскажешь в отделе – прибью, - пообещал Уильям, начавший сатанеть.
- Никому не расскажу! – отозвался Грелль, и, выпрямив руку с фотоаппаратом в ней, нажал на кнопку. – Улы-боч-ка! Вот так! Фоточки покажу. А теперь, давайте групповой снимочек!
Себастьян с удовольствием обнял Уильяма, потерявшего дар речи от такого нахальства.
- Где моя коса? – прошипел глава семейства.
- В кладовке, - отозвался Себастьян.
Уильям, вручил ему бутылочку и направился в обозначенном направлении.
- Проходите, прошу. Простите, мы несколько не ожидали гостей, - Себастьян коротко обрисовывал ситуацию, принимая пальто и прислушиваясь к приглушённым звукам из кладовки. – Просто у Бишопа режутся зубки, вот и…
- О, это так мило, - воодушевленно пропел Грелль. – А можно взглянуть?
Вскоре Себастьян вернулся с ребёнком на руках и позволил сфотографировать его без вспышки. Бишоп нисколько не заинтересовался гостями, посвятив всё внимание бутылочке, которую получил от родителя. Причмокивая, малыш вдохновенно ужинал, собирая умилительные вздохи гостей.
- Любимый, а у нас когда такой будет? – Грелль так дёрнул Гробовщика за рукав, что едва не оторвал его.
- Да хоть сейчас займемся, если тебе неймется, - игриво усмехнулся Гробовщик.
- Только ребёнка не разбудите, - флегматично отозвался Себастьян.
- Грелль, отпуска не дам. И делайте что хотите, но не здесь, - на пороге холла возник Уильям с косой.
- Сразу видно, с появлением ребёнка никакой личной жизни, - не удержался от ехидства Легендарный, поднимаясь на ноги.
- Да ну что Вы, - обворожительно улыбнулся Себастьян, медленно окидывая Уильяма плотоядным взглядом.
- Ревнует, - вздохнул Грелль. – Можно подержать?
- Разве что немного, - ответил Себастьян.
Грелль бережно принял из рук демона свёрток с малышом и сощурился, рассматривая это чудо природы. Ребёнок, как ребёнок, но, если приглядеться, то глаза у малыша были характерного зелёного для жнецов цвета, и, судя по всему, видел он неважно. Примечательными у малыша были чёрные ногти и слишком светлая кожа, как для человека.
Гробовщик обнял Грелля со спины и склонился над малышом.
- Плохо спит? В молоке мак? – принюхался он.
- Да, зубки режутся, - ответил Себастьян.
- Нет, не зубки, - широко улыбнулся Легендарный, и, отодвинув в сторону волосы на голове Бишопа, продемонстрировал крохотный бугорок. – Рожки.
- О, Смерть… - простонал Уильям.
- О, Ад… - Себастьян едва успел скрыть бесконечное умиление во взгляде.
Грелль только головой покачал: прежде демон начинал сдвигать брови домиком и лепетать что-то восторженное при виде кошек, а теперь ещё и Бишоп…
- Ой, Себастьянчик, а мы же тебе подарочек принесли! И вообще вам всем!
Грелль суетливо прошмыгнул в прихожую и вскоре вернулся с объемной сумкой в руках.
- О…
Из сумки высунулся чёрный котёнок.
- Ой… Кажется, он уделал отчёт, - вздохнул Грелль, невинно улыбаясь Уильяму.
Себастьян тут же оказался потерянным для общества.
Бормоча что-то невнятное, демон заключил орущее и гадящее от страха животное в объятия и принялся тискать подушечки на его лапках.
- Сатклифф, у тебя есть три секунды, чтобы придумать, почему я не должен убивать тебя за испорченный годовой отчёт, - Уильям поправил очки косой.
- Дорогой, принеси наши подарочки, - распорядился Грелль, тиская малыша.
- Оставляю вас, - ухмыльнулся Легендарный.
- Только отпусти Бишопа, - Уильям зловеще улыбнулся.
- Да как я могу, он же такой пупуся! Ути-пути, какие мы шлаткие! Какие у нас пяточки, рожки! Гробо, иди сюда!
- На, вот, - вручив Уильяму какой-то свёрток, Легендарный заглянул через плечо Греллю. – Ой, посмотри, он смотрит на нас! Привет, парень… Он улыбается...- с губ сорвался полный умиления вздох.
Уильям с ужасом взирал на Содом и Гоморру, творящуюся в его доме: тискающий кошку муж, теребящие малыша Грелль и Гробовщик.
- А что это он делает? – спросил Грелль, подозревая неладное, и, отстранив малыша, взвизгнул от неожиданности – Он писает… Какая прелесть!
Лицо жнеца озарила широкая улыбка; он осторожно промокнул пятно платком и принялся тискать Бишопа с удвоенной силой.
- О, Смерть… - простонал Уильям.
- Это так мило, - шептал Гробовщик. – Ты его крёстный, дорогой.
- О… - простонал Грелль, сдвигая брови домиком. – Ты прав! Ах, у малыша есть настоящая крестная! Добрая, красивая и очень любящая! Нет, ну в самом деле! Уилли, - топнул обутой в лаковый сапожок ногой Сатклифф, - я подарю ему косу. Какую захочу!
- Ми-ло… - отозвался малыш, вцепляясь ручонками в палец новоявленного крёстного.
Воцарилась тишина.
- Он сказал, что я милый!
- Ты милый!
- Бишоп говорит?! О, моя ты радость!
«Смерть, это невозможно…» - вздохнул Уильям, со скепсисом наблюдая за происходящим безобразием.
Чтобы немного привести мысли в порядок, глава семейства направился к сумке, которую принёс Грелль, в надежде спасти отчет. Если от него, конечно, что-то осталось.
Тщетно. Папка с результатами труда диспетчера Сатклиффа была уделана по всем пунктам. Брезгливо сморщившись, жнец приподнял её кончиками пальцев за край.
- Ты расстроен? – Себастьян уже стоял за его спиной, виновато улыбаясь.
- Нет, просто несколько… обескуражен происходящим, ещё и эта кошка, - Уильяму стало стыдно за сказанное.
Себастьян привык к обществу, к людям или нелюдям, над которыми любил издеваться, а теперь он оказался отрезанным от социума из-за Бишопа.
- Хорошая кошка, - поспешил улыбнуться Уильям в ответ на взволнованный взгляд Себастьяна.
- Это кот, - проворковал демон, почёсывая урчащее животное за ухом.
«Везде-то ты, милый, был, всё-то знаешь…» - вздохнул про себя жнец.
- Назовём его Отчёт, - торжественно объявил глава семейства, косясь на мокрую папку.
Себастьян издал тихий звук, который всегда воспроизводил, когда страстно желал захохотать, но не хотел обидеть Уильяма.
- Да, дорогой.
***
- Себастьян, я дома, - Уильям появлялся неслышно, а потому неизменно оповещал о своём возникновении дома голосом.
- Ты, как и всегда, вовремя, - улыбался Себастьян, одной рукой забирая у мужа косу и метким броском отправляя её в угол гостиной, а второй притягивая Уильяма для поцелуя.
- А где…? – шептал жнец, послушно опускаясь на спинку кресла, и, пока супруг возился с его галстуком, спешил задать животрепещущий вопрос.
- Бишоп занят отчётом, - отвечал Себастьян, спеша занять рот Уильяма чем-то более приятным, нежели задавание сложных вопросов.
- И как прошёл день? – спросил у сына пришедший с работы отец.
Бишоп, шмыгнув носом, прекратил размазывать пюре по тарелке и кромсать вилкой котлету. Широко распахивая огромные зелёные глазищи и поправляя очки в тяжеленной оправе (чем очень умилял Уильяма), мальчик ответил давно заученной фразой:
- Занимался отчётом, папа.
- Хорошо, - подобная похвала была самой грандиозной из его уст.
Каково же было удивление Уильяма,когда однажды он застал Бишопа за дрессировкой кота.
Это многое объяснило начальнику диспетчерского отдела.
***
- Себастьян, можно тебя на пару слов? – вкрадчиво спросил Уильям, отрывая супруга от декорирования стен детской комнаты розовыми пони, которые ели радугу.
- Да, дорогой? – отозвался демон, и, отступив на шаг, резко сделал выпад вперёд, пририсовывая рядом с пышным хвостом лошадки бабочку. – Вот так лучше. Ты что-то хотел спросить?
- Да. Почему в детской розовые пони?
- Понимаешь, дорогой, у нас, если ты не заметил, есть ребёнок и он… маленький, - ответил Себастьян, тщательно вытирая кисточку от краски.
- Да, но он всё-таки демон. Причём, не просто демон, а сын бога смерти и демона. Ты должен понимать, что это налагает на него особые нормы поведения. А ты превращаешь нашего ребенка в... Вот это, например, что такое? – Уильям ткнул в коллекцию плюшевых зайчиков, которая возвышалась горкой посредине детской.
- Игрушки, - ответил Себастьян.
- Очень хорошо. А что было у тебя в детстве?
Повисла неловкая пауза. Себастьян разводил на палитре краску. На Уильяма он не смотрел.
- Я смутно помню свою бытность юным демоном, но у меня, кажется, не было игрушек. Черепа были. А игрушек нет.
- Ты неправильно меня понял, - Уильям заглянул в лицо супругу. – То есть, я понял твою мысль. Бишопу нужны игрушки, однако ты несколько перегибаешь палку. Быть может, нашему мальчику больше подойдут кубики, конструктор… Игрушечные поезда, или, к примеру, солдатики?
- Ты, как и всегда, прав, - улыбнулся Себастьян.
Бишоп катал по паласу паровоз, сопровождая процесс звуками, напоминающими то ли жужжание газонокосилки, то ли визг пилы крёстного. Уильям с умилением смотрел на то, как сын пытался наехать паровозиком на Отчёта, который прыгал с пола на стол, стул, диван, кресло.
- Хорошо, - похвалил он сына.
- Пойдём, я сварил кофе, - увёл супруга на кухню Себастьян.
Уходя, он показал сыну какой-то знак за спиной. Когда их шаги стихли, Бишоп, поправив очки, извлёк из-под диванной подушки трёх плюшевых кроликов.
«Когда папа не видит…»
***
Семейные советы проходили спокойно: без драк, без метания предметов, без угроз и криков, однако воздух искрил так, что можно было прикуривать.
Бишоп кушал. Точнее, уже второй час терзал котлету, скармливая её томящемуся под столом Отчёту, пока родители были заняты. В кармане лежала ещё одна, чтобы покормить бродячую собаку. В нагрудном карманчике жилета был спрятан хлеб для папиных голубей. Котлета предательски пропитывала ткань жиром, но спорящие родители не замечали этого.
- Ты хочешь, чтобы Бишоп вырос таким же, как и все жнецы?
- Это ты так витиевато оскорбил меня?
- А я разве скрывал, что вообще людей и не-людей не очень, и питаю признательность и чувства в индивидуальном порядке? Ты вот не скрываешь нелюбви к демонам и до сих пор в бранных выражениях поминаешь чёрта.
- Извини.
- И иногда говоришь «спасибо».
- Прости.
- И вообще…
- Речь идёт о Бишопе и учебном заведении, дорогой. У демонов отсутствуют школы, университеты и вообще учебные заведения. Выбор очевиден.
- Да, потому, что мы обучаем друг друга в индивидуальном порядке. И я хочу заняться этим сам. Уроки макраме может давать Клод, Ханна расскажет Бишопу о том, как выращивать цветы, а Сиэля я приведу в качестве примера каким быть не надо.
- Через мой труп, - безапелляционно заявил Уильям.
- Папа… - проговорил Бишоп, уволакивая под шумок ещё две котлеты. – А может, я и там, и там учиться буду? Я хочу быть таким, как вы оба.
- Умение быть убедительным – в меня, - улыбнулся уголками губ Уильям, едва не светясь от восторга.
- Умение искать компромиссы и красноречие – от меня, - добавил Себастьян, кивая сыну.
***
- Себастьян, что ты делаешь? – спросил Уильям, отрываясь от проверки тетрадки Бишопа.
- Зашиваю школьный пиджак, - вздохнул демон.
- Неужели дрался? – вскинул бровь Уильям, с трудом сдерживая довольную улыбку. – То есть, как это нехорошо. Нельзя все вопросы решать только грубой силой. Общий язык надо находить даже с представителями другой расы…
- Это приводит к свадьбам, - съехидничал Себастьян, ловко перегрызая нитку.
- Очень смешно.
- А, по-моему, весьма, - невинно улыбнулся демон. – Кстати, нас вызывают в Академию.
***
Случай был, конечно же, уникальный. Во-первых, сам ребёнок был весьма необычен. Во-вторых, к директору явились два отца и, как ни странно, ни одной матери. В-третьих, впервые порог Академии переступил демон.
- Наш сын что-то натворил? - поинтересовался Уильям, бросая быстрый взгляд на Себастьяна. - Он дрался со сверстниками? Силой вынудил старосту отдать полномочия ему? Организовал партию в поддержку полукровок? Спорил с учителем?
Его голос разве что не дрожал от волнения. Разумеется, его сын не мог быть другим! Бишоп не ел сладостей, не играл с мягкими игрушками, был тихим и послушным мальчиком, который, конечно, втайне мечтал о мировом господстве и однажды он…
- Ну что вы, - расплылся в улыбке директор. – Бишоп Ви Михаэлис самый милый и очаровательный ребёнок, который когда-либо учился у нас. Он быстро усваивает материал, мистер Спирс, он самый добрый, самый отзывчивый и инициативный. Бишоп – всеобщий любимец. Он шьёт, вышивает, играет на кларнете и готовит гренки. А уж как он поёт и танцует… Мистер Спирс, Вы хорошо себя чувствуете? У вас глаз дёргается, вам плохо?
- С ним всё хорошо, мистер Спирс так радуется, - бескомпромиссно обрубил Себастьян, сгребая супруга в охапку и придвигая графин с водой.
- Ч-что? Т-танцы?.. С-стишки?.. – бормотал Уильям, старательно пытаясь не потерять сознание.
В канун Рождества Уильям узнал о сыне многое.
Бишоп, наряженный в розовый костюмчик, украшенный золотой тесьмой, был настоящим украшением праздника. Он водил хороводы, пел, рассказывал стишки, а в конце раздарил всем детям по плюшевому зайчику, которых сшил сам. Его никто не боялся, перед ним никто не трепетал. Девочки наматывали на его рожки ленты, и Бишоп выглядел очень довольным.
«Но он должен быть… серьёзным, - шептал про себя потрясённый Уильям. – Всё воспитание пошло насмарку. Наш сын… милый. Смерть, лучше бы я не дожил до этого дня».
Себастьян улыбался. Уильям ни секунды не сомневался в том, кто именно кормил Бишопа сладостями, учил глупостям, вручал всех дурацких плюшевых мишек и разрешал играть с котом.
Закрывшись от всего мира газетой, начальник диспетчерского управления Ти Спирс прятался от взглядов коллег из отдела. Над ним никто не осмеливался посмеиваться в открытую, однако о том, что злословят, смеются и подшучивают за глаза, Уильям знал. Тем не менее, связываться с и без того злым начальством никому не хотелось, а потому ему любезно улыбались, мило здоровались, но ни единая живая душа даже за вознаграждение не спросила бы «а как дела?» Интересоваться этим было запрещено.
К его диванчику проталкивался Грелль. Он источал любовь и позитив, придерживая рукой огромный живот. Мило краснея, Сатклифф в красках и на весь отдел рассказывал о том, как они «со второй половинкой» ждут прибавления в семействе и скупают приданое для будущего малыша.
Отогнув угол газеты, Уильям, окинул Грелля критическим взглядом и покачал головой. В этот миг аловолосый посмотрел в его сторону и, вскинув вверх руку, направился к диванчику начальника.
- Уилли… - ласково проворковал он. – Ай, Уилли, давай ты не будешь делать вид, что ты меня не слышишь и не замечаешь. Кроме того, мне стоять тяжело, подвинься-ка.
- Сатклифф, во-первых, тут посторонние. Во-вторых, - он свернул газету, - декретный отпуск всё равно не получишь. В-третьих, рубашку застегни, подушку видно.
Уильям всматривался в лицо Грелля, надеясь прочитать хотя бы намёк на смущение, но куда там! Грелль обворожительно улыбнулся и застегнул рубашку, не моргнув и глазом.
Схватив из пачки отчётов верхний, он, игнорируя испепеляющий взгляд аккуратиста-Уильяма, принялся обмахиваться им.
- Скажу тебе по секрету до-ро-гой, - пропел Грелль, заслонившись бумагами ото всех, - что отпуск, в связи с прибавлением в семействе ты мне всё-таки дашь.
- Сатклиифф. Ты мужчина. Гробовщик тем более. Как? – прошипел Уильям едва ли не по слогам.
- Ну, у вас же с Себастьянчиком как-то получилось и ничего, - отмахнулся Грелль.
В диспетчерской стало тихо. Молча притянув Грелля за лацканы пиджака, Уильям уставился исполненным ненавистью взглядом в невинные очи Сатклиффа.
- Я же просил…
- Уилли, давай мы не будем ссориться? – ласково прошептал Грелль, трогая подушку. – Ты что-то слышал о генной инженерии? Так вот. Приглашаю тебя на крестины.
- Спасибо, - буркнул Уильям.
- Послушай, от одного твоего вида молоко киснет и превращается в плесень, - Грелль всегда говорил правду в лицо. – Другой радовался бы, что у него такой милый ребёнок. И вообще, Бишоп – особенный.
- Он боится косы, - выдавил Уильям, впервые за всё время их знакомства жалуясь вслух. – Он снимает очки, чтобы не выглядеть в них «как бука» и нередко врезается в косяки. Он затискал всех животных в округе. Бишоп вообще не хочет работать в департаменте и хочет быть… ветеринаром, чтобы помогать всем бездомным животным! Я желал для него карьеры в департаменте, я уже занял место в группе для подготовки именно в диспетчерский отдел, я заказал обложку, чтобы подарить ему, когда у него будет первая книга Смерти…
- Уилли, замри. Обниму, не бей, - Грелль крепко сжал в объятиях старого друга. – У тебя, дурака, отличный сын. И чудесный муж. И оба они демоны. Смирись. Купи плюшевого зайку, цветы и немедленно иди домой!
- Грелль, убери подушку Смерти ради, - пробурчал Уильям недовольно.
***
Точек зрения на воспитание Бишопа было две: Уильяма и неправильная. Себастьян, который вволю насмотрелся на то, как рос Сиэль, страстно желал для своего ребёнка другой судьбы. Вопреки рекомендациям Уильяма, он задаривал Бишопа плюшевыми кроликами, лавандовыми пони, носочками с помпончиками, шоколадками и огромными полосатыми леденцами. Ему хотелось, чтобы у его сына было нормальное детство.
Уже неделю они с супругом не разговаривали.
Себастьян вернулся домой, как и всегда, с тяжёлым сердцем. Удивлению его не было предела, когда, расстёгивая пальто, он увидел на полу лепесток розы. Дорожка вела куда-то наверх, в спальню. Голоса Уильяма и Бишопа доносились из гостиной.
- Разве это похоже на поросёнка?
- Папа, это зайчик!
- Зайчик? Очень похож.
Себастьян несколько раз ущипнул себя за руку, не веря своим глазам.
Его мужчины сидели на полу; Бишоп рисовал новыми цветными карандашами на квартальном отчёте Уильяма, а сам глава семейства мастерил из цветной бумаги журавлика.
- Дорогой, я… - жнец спешно поднялся с пола.
Помимо джинсов и футболки на нём был передник.
- Сжёг ужин? – Себастьян без труда распознал характерный запах горелого и, приблизившись, сгрёб в охапку обоих. – Мыть руки и обедать.
- Я предлагаю пообедать в МакДональдсе, а потом в кино на…
- Что ты сказал, дорогой? У меня,что-то со слухом?
Себастьян всё больше напоминал кобру с каждым словом, теснее сжимая объятия.
– Куда-куда мы пойдём? Никакого МакДональдса.
- Слушаюсь, любимый.
- То-то же, - ухмыльнулся демон, словно сытый кот.
***
Как и хотел Уильям, Бишоп всё же оказался этаким оружием массового поражения.
Едва мальчик впервые переступил порог Департамента, как суровые бюрократы едва не задохнулись от умиления: ах, рожки, ах, зеленые глазки, ах, какие у него ровные белоснежные клычки и очаровательная улыбка!
Малыш сразил всех наповал, и вскоре вовсю разрисовывал отчеты и пачкал строгие костюмы жнецов кремом с пирожных.
- Тоже вариант, - пожал плечами Уильям, приподнимая уголок губ.
- А нашего бейбика я приведу завтра, - нежно проворковал Грелль. – Точнее, Гробо приведёт пусю к мамочке!
- Сегодня ты не привёл – боялся, что мой сын милее твоего? – горделиво ухмыльнулся Уильям.
- Пфф, вот уж нет! Сегодня папочка выбирает сладуле серёжку в пупок, потом они красят волосы в малиновый и заплетают афрокосички. Столько дел, столько дел! А еще папочка ведет нас по магазинам. Малышу нужны сапожки. Гробовщик настаивает на Мартенсах, а я считаю, что чем раньше пуся встанет на каблуки, тем лучше! Оу, ты не представляешь, как сложно найти обувь, которая устроила бы нас всех! Ножка крохотная, - посетовал Грелль.
Уильям молча покивал. Он был крайне деликатен, если вопрос касался детей.
***
- У Бишопа появилась подружка? – осторожно спросил Уильям у мужа, прислушиваясь к звукам наверху.
- А чёрт его знает, - отозвался Себастьян, опуская вымытую тарелку на полку.
- Вот и славн… В смысле, «чёрт его знает»? – окончательно оторвался от отчёта Уильям.
- Я до сих пор понятия не имею, какого пола ребёнок Гробовщика и Грелля.
Переглянувшись, родители обменялись усталыми улыбками. Уильям, было нахмурился, но потом нейтрально повёл плечами.
- Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не было Сиэлем, - улыбнулся он Себастьяну.
@темы: Finished, Kuroshitsuji
-
-
28.11.2011 в 23:29*печально тронул лапкой, и ушел в туман*
-
-
30.11.2011 в 22:27-
-
08.12.2011 в 13:39Ваш бред, как указывает предупреждение, прекрасен и заслуживает цитатника
-
-
08.12.2011 в 21:49